Об уходе Владимира Путина заговорили, что уже само по себе существенный сдвиг: прежде сама эта постановка вопроса выглядела непростительной дерзостью.
Пирамиду не так-то легко покинуть: все рухнет. Однако о предстоящей отставке «национального лидера» говорят всё громче. Отставки Путина осенью, на второй волне кризиса, не исключает Георгий Сатаров. Ее предрекает Евгений Киселев. Кулуарные источники молчат, но Дмитрий Медведев все смелее критикует правительство, одновременно нащупывая новые форматы взаимодействия с народом. Невозможное начинает выглядеть вполне реальным – особенно если учесть, что нынешняя остановка девальвации рубля может капитально истощить бюджет и сработать в режиме «отсроченной катастрофы», традиционном для путинской России.
Подытоживая разговоры, инсайды и кадровые перемещения первых двух месяцев нового года, предлагаем читателю две основные версии возможного ухода главы правительства со своего поста.
1. Весь в белом
Предполагалось, что кризис окажется не столь глубок – и даже что Россия окажется в его океане островом стабильности. Вероятно, сказался обычный для российских верхов дефицит объективной информации. Чтобы триумфально вернуться в Кремль, Владимиру Путину, казалось, достаточно четыре года пробыть на премьерской должности. Увы, мировой кризис наложился на наши собственные проблемы, и теперь нужно искать уже не оптимальное место для паузы между двумя президентскими сроками, а банального крайнего. Национальный лидер, хотя бы и в роли премьера, таким крайним быть не может. Как только бивалютная корзина выйдет за предуказанные пределы, он должен оставить пост и переждать до изменения конъюнктуры. После чего вернуться триумфатором.
Плюсы такого сценария: полное освобождение от ответственности за вторую волну кризиса. Первую, по утверждению Анатолия Чубайса, мы прошли «на волосок от банковского коллапса». Это стоило примерно четверти золотовалютных резервов РФ. Скоро (одни называют апрель, другие – август и сентябрь) может понадобиться еще больше. Оптимальное время для отставки, если исходить из этого сценария, – май – июнь. Минусы: непонятно, на какую должность может перейти национальный лидер и чем может быть мотивирован его добровольный уход в самый острый момент (или даже между двумя острыми моментами).
Степень достоверности: российский премьер не выглядит человеком, способным на добровольный уход. Возможно, он понимает, что с уходом из власти станет более уязвим для критики, а ревизия его курса неизбежна уже сегодня – первые признаки этой ревизии отмечены в речи Дмитрия Медведева на Сахалине. Но скорее всего он просто недооценивает степень народного недовольства путиномикой.
2. Весь в черном
Несколько более вероятным выглядит сценарий, по которому наружу наконец-то выплеснется долгая подковерная борьба двух аппаратов: сотрудники Путина и Медведева даже не считают нужным ее скрывать. Кто-то должен ответить за кризис, который не удастся удержать в рамках «циклического» и «экспортного»: уже ясно, что он системный и вдобавок наш собственный. Московская продуктовая корзина за первый квартал подорожала на четверть, а если безработица и не выросла в разы – то исключительно потому, что работодатели, напуганные необходимостью отчитываться о каждом увольнении, вместо массового изгнания подчиненных предпочтут им не платить. Однако стабильной ситуацию никак не назовешь, и в этих условиях кто-то из тандема должен оказаться виноватым.
Есть ли шанс, что это будет Медведев? Едва ли: кремлевское кресло – вещь хваткая, в него врастаешь. Каковы медведевские ресурсы? Речь, конечно, не только о кадровом резерве, но прежде всего – о вечной русской инерции: элиты ориентируются на Кремль, так было шестьсот лет и будет впредь. Во время предыдущего кризиса очередная попытка Думы «импичнуть» куда более слабого Ельцина (его рейтинг был тогда порядка 20 процентов, а у Медведева сегодня – больше 70) провалилась, зато премьеру пришлось уйти в отставку, хотя в дефолте-98 правительство Кириенко было виновато меньше всего. Президент Медведев, кажется, отнюдь не заинтересован в эскалации противостояния с Путиным, но не может не понимать, что кризис может стать предлогом для его собственного смещения, а значит, и угрозой для политического выживания. А в таких обстоятельствах альтруистом быть трудно. Если наш национальный лидер пробудет на премьерском посту все кризисные годы – 2009-й и почти наверняка 2010-й, – его имя перестанет ассоциироваться с успехами. Оно будет связано с дороговизной, безработицей и растущим количеством государственного вранья. А значит, возвращение во власть в 2012 году оказывается под вопросом, да и вся команда Владимира Путина во главе с петербургскими силовиками сильно рискует.
К осени отставка премьера может оказаться оптимальным сценарием и для него, и для страны.
Впрочем, вероятнее всего, разговоры оппозиции (недавно к ним присоединился Зюганов) о необходимости путинского ухода останутся главным итогом кризиса. И, осторожно критикуя премьера, президент вынужден будет уживаться с ним до следующих выборов.
На которых Путину, судя по всему, уже ничего не будет светить: усталость от несменяемого нацлидера, пусть пассивная, остро чувствуется в стране уже сегодня. Она никуда не денется, даже если нефть опять будет стоить 70 долларов за баррель, а колбаса – 200 рублей за килограмм.
|
