|
Что общего между деревянными ложками с деревянной красной икрой на Андреевском спуске, выступлением Филиппа Киркорова на «Новой волне» и последним фильмом М. Найта Шьямалана? Всё это – эталоны дурного вкуса.
Несколько лет назад мне посчастливилось посмотреть фильм, из которого запомнилась всего одна сцена. По пустырю минут десять носится машина, к капоту которой привязана голая девушка, и все эти десять минут она визжит от ужаса. Ни названия фильма, ни сюжета я не помню – собственно, они были не главными. Да и эпизод с автомобилем и девушкой для развития сюжета был не нужен, а появился он там просто ради того, чтобы машина поездила и девушка повизжала. Самое приятное при просмотре таких бессмысленных и беспощадных фрагментов из фильмов или картин целиком – это ощущение «не могу поверить своим глазам».
Последний раз такое ощущение вернулось ко мне, когда я смотрела и слушала выступление Филиппа Киркорова на недавно закончившейся «Новой волне». В восьми с чем-то минутах, которые длится исполнение артистом трёх песен, потрясает воображение буквально всё: и замысловатая хореография балета, и смелый сценический образ (юбка вроде шотландки и кепка, как у буковинского полицая времён Второй мировой), и сами песни: «Я-би-да-би-дай, я-бо-бо-бо-бой, ну, заведись, я диско-бой».
Один мой приятель уверен, что Киркоров не может исполнять такие «шедевры» всерьёз. Это ведь надо сначала выучить песню, потом, чтобы записать фонограмму, несколько раз спеть её в студии, затем отрепетировать номер и исполнять его на концертах. Но спеть, пусть и пару десятков раз, ещё ладно. Эти тексты ведь кто-то пишет. Выглядит творческий процесс, наверное, так: получает поэт-песенник заказ на песню от заслуженного артиста с формулировкой: «Сделай как-нибудь попроще, а то на радио не возьмут», приходит домой, садится за рабочий стол и, подумав немного, сочиняет: «И обняв меня, обледенелого, губами цвета граната спелого, ты меня целуешь до затмения». А потом идёт на кухню, пьёт вечерний чай и с чувством выполненного долга ложится спать.
Двое моих друзей-киноманов, вдохновившись драмой про ковбоев с нетрадиционной ориентацией «Горбатая гора», решили написать сценарий немногословного артхауса про геев-рыболовов, один из которых, возможно, был бы зомби. Фильм вполне мог бы иметь успех на кинофестивале в Берлине, где вообще любят социальные драмы, смеялись мои друзья. Но они только смеялись, а американский режиссёр М. Найт Шьямалан взял и снял «Последнего повелителя стихий». Ни одного зомби в этом фильме, правда, нет. Геев-рыболовов и социальной драмы с экологическим подтекстом там, конечно, тоже нет. Но при желании найти можно, поскольку в «Последнем повелителе» настолько бессвязные сюжетные ходы и абсурдные диалоги, что увидеть там можно что угодно. Хотя лучше не искать отсутствующие смыслы, а наслаждаться абсолютной бессмыслицей.
Ведь как раз этой бессмыслицей и ценно кино, музыка, литература и искусство, сделанные по законам дурного вкуса, такие произведения масскульта ещё называют китчем или трэшем. "Последний повелитель стихий", например, – это полуторачасовой поток чистого идиотизма, и пока он течёт, у зрителя есть прекрасная возможность полностью отключить мозги . В случае с выступлением Киркорова сеанс длится меньше, но эффект тот же.
Впрочем, получать такого рода удовольствие можно хоть каждый день, для этого достаточно лишний раз оглянуться по сторонам. Как-то по дороге на работу я наблюдала в метро такую картину. Мечтательная девушка лет 18-ти в сверкающей люрексной кофточке задумчиво рассматривала рекламные объявления, потом вдруг достала блокнот и ручку и стала порывисто писать. Мне удалось подсмотреть: крупным детским почерком и с грамматическими ошибками она записывала четверостишия.
Ей в голову вполне могло прийти что-нибудь такое: «Имея наличие внутреннего, Танцуя на краю лезвия, Я упорхаю видением, Своего минутного влечения». Но не пришло, потому что эти строки на самом деле принадлежат одной отечественной звезде, которая поёт в знаменитой девчачьей группе. Не исключено, что в скором времени мы услышим этот текст в радиоэфире, и в мире станет на одну трэш-жемчужину больше.
Юлия Куприна, журналист отдела «Культура»
|
